Танки на восточном базаре

Будет ли Иран брать Т-90

Танк Т-90С

Тегеран то демонстрирует интерес к российским танкам Т-90, то говорит, что у него свои образцы не хуже. Торговля за технологии российского танкостроения ведется активно, но есть понимание того, что иранская промышленность далеко не готова восстановить у себя производство ключевых узлов и систем танка.

Чистая ярмарка

Иранские военные устроили вокруг Т-90 хороводы, достойные настоящего восточного базара.
В конце 2015 года командующий сухопутными войсками Ирана Ахмад-Реза Пурдастан заявил, что армия очень положительно относится к танкам Т-90 и готовится их закупить при первой возможности. Сравнивая Т-90 с хорошо известным иранцам Т-72С, Пурдастан заметил, что «танк Т-90 обладает более высокими боевыми возможностями и отвечает всем требованиям, которые мы предъявляем к современной бронетанковой технике».
Однако в первых числах февраля 2016 года Пурдастан внезапно изменил точку зрения. Теперь, по его новому мнению, «исходя из возможностей страны, в настоящее время приобретение танков Т-90 исключено, и мы хотим производить бронетехнику сами».

Тут уже не выдержал «Уралвагонзавод»: замглавы корпорации Алексей Жарич сообщил, что в случае снятия санкций (по ним Ирану до 2020 года не полагается поставок наступательных вооружений без специального разрешения Совбеза ООН) нет никаких проблем с разворачиванием лицензионного выпуска Т-90.
В ответ базар продолжился: министр обороны Ирана Хосейн Дехган рассказал о том, что в стране разрабатывается новейший танк «Карар», который «даже если по некоторым показателям не лучше» Т-90, то уж и никак не хуже его.
После этого заявления, которое, видимо, должно было поразить в пятку весь российский оборонно-промышленный комплекс, тут же прочувствовавший всю степень своей ничтожности, последовали конкретные предложения.
15 февраля 2016 года генерал Кьюмарз Хейдари, заместитель Пурдастана, заметил, что закупки Т-90 по-прежнему не сняты с повестки дня… но только в том случае, если Иран получит самые современные технологии. Хейдари сослался на распоряжение высшего политического руководства Ирана, запретившего покупать оружие без технологического трансфера.
Торговля идет настолько жесткая и неприкрытая, что вызывает даже определенное уважение, связанное в том числе и с активностью иранского оборонпрома, который за 15 лет существования в режиме сильного внешнего давления нарастил не только определенные технологические возможности, но и лоббистские ресурсы, а также аппетиты.
При этом хорошо видно, что в тех областях, где Иран трезво оценивает возможности своей промышленности, торговли как таковой не ведется. Это касается как скоропостижного перезаключения контракта на дальнобойные зенитные системы семейства С-300П (уже в версии С-300ПМУ-2 «Фаворит», а не С-300ПМУ-1, как предполагалось в 2007 году), так и интереса иранских ВВС к самолетам типа Су-30СМ.
А вот у производителей техники для сухопутных войск собственный взгляд на то, как надлежит комплектовать иранскую армию. И их мнение генералы учитывают.

Дубль один

Предыдущий контракт на поставку советских основных боевых танков в Иран был заключен 13 ноября 1991 года. Предварительные переговоры начались еще в 1985 году, до окончания ирано-иракской войны, и касались танков Т-72М1.
Однако в итоге, после прорыва на переговорах 1989 года, Тегерану досталась уже более совершенная модель Т-72С, оснащенная комплексом управляемого вооружения и отличающаяся более широким применением блоков динамической защиты. Контракт предусматривал поставку 1000 танков.

Иранские танки Т-72С на параде в Тегеране

В 1993-1996 годах Иран получил 122 готовых танка из России, и до 2000 года собрал из машинокомплектов еще 300 танков. Исполнение контракта было остановлено на основании решений комиссии «Гор — Черномырдин», как и исполнение других сделок по поставкам российского оружия в Иран, в частности, аналогичного контракта на сборку 1,5 тысяч БМП-2, а также на постройку подводных лодок.
Теперь, возможно, стороны попробуют восстановить сборочное производство, но уже танка Т-90.

Возможности ограничены

В рамках исполнения контракта 1991 года специалисты «Уралвагонзавода» помогли развернуть в Иране несколько специализированных производственных цехов. В том числе в 1994-1995 годах были созданы литейные, механосборочные и кузнечные производства.
Оплаченный иранской стороной контракт на проектирование технологии выпуска превысил пять миллионов долларов — отмечалась решающая роль этих небольших по нынешним временам денег для сохранения конструкторских кадров в Тагиле. Было специально разработано или поставлено из России большое количество оборудования и оснастки.
Тем не менее, как пояснил «Ленте.ру» член экспертного совета председателя Военно-промышленной комиссии Виктор Мураховский, участие иранской бронетанковой промышленности в «добавленной стоимости» Т-72С было сравнительно небольшим и в основном касалось отдельных узлов и элементов ходовой части: гусеничной ленты, катков, балансиров и механизмов натяжения. Также иранцы сами сваривали корпуса.
Все более сложные комплектующие: вооружение, элементы системы управления огнем, электрооборудование, современные боеприпасы, двигатели, бортовые коробки передач, а также башни поставлялись из России.
Т-90 технологически совершеннее Т-72С. Изменения коснулись практически всех элементов конструкции: значительно более сложный и эффективный комплекс управления огнем (для первых версий — перенесенный с Т-80У 1А45 «Иртыш», для Т-90СМ — принципиально новая разработка «Калина»), новая пушка, новые средства защиты.

Т-90СМ на демонстрационном выступлении выставки «Технологии в машиностроении — 2012» (Жуковский)

За прошедшие 20 лет иранская промышленность, отягощенная санкциями, существенно шагнула вперед, однако возможностями самостоятельно выпускать подобную сложную технику по-прежнему не располагает. Участие иранцев в танке Т-90 вряд ли сильно выйдет за пределы предыдущего проекта с Т-72С. Если ходовую часть они еще сумеют «изобразить» самостоятельно, то двигатель и коробки передач останутся российскими, не говоря уже о системе управления огнем и пушке.
То же касается и боеприпасов. «Иранцы способны производить устаревшие фугасные и бронебойные снаряды. Делать же современные фугасы с программируемым подрывом, с готовыми поражающими элементами, современные бронебойные оперенные подкалиберные снаряды, танковые управляемые ракеты они не смогут», — считает Виктор Мураховский.

Возможен ли выход?

Иранцам явно интересна куда большая роль в добавленной стоимости нового танка, чем в случае с Т-72С. Вопрос в том, насколько амбиции иранской «оборонки» соответствуют технологическому уровню машины.
Как ни крути, но иранские военные пока не перешли к массовым закупкам бронетехники, производимой «у себя дома». Пресловутые «Зульфикары», созданные в середине 1990-х годов во многом благодаря знакомству с советскими технологиями, до сих пор не ставятся на вооружение по-настоящему массовыми партиями: из приблизительно 1,6 тысяч танков, имеющихся в иранских вооруженных силах, их не более 150. Это притом, что параллельно в боевом составе остаются до 900 старых танков типа Т-55 (включая китайские модели на их основе), Т-62 и американских M60 и M48.

Перспективный иранский танк «Зульфикар 3»

Это иллюстрирует основную проблему так называемого нового танка «Карар». Чем бы он ни был, какие бы таинственные супертехнологии в него не заложили, но на фоне состояния бронетанкового парка сухопутных войск Ирана и темпов развертывания производства куда более простых и изученных «Зульфикаров» всерьез ожидать его появления в иранской армии в ближайшие пять-шесть лет, скажем так, несколько преждевременно — если это только не очередная модернизация Т-55, по типу «Сафиров-74», другой поделки иранской танковой промышленности. Причем чем выше коэффициент новизны танка, тем сложнее и болезненнее проходит развертывание серийного выпуска, внедрение в войска и доводка машины.
За этот же период, как показывает опыт работы «Уралвагонзавода» с Индией по Т-72М1 и Т-90С и с тем же Ираном по Т-72С, можно не только оснастить сборочное производство, но и (если бы на это было разрешение Совбеза ООН) развернуть ритмичный серийный выпуск новых танков в значительных количествах (сотнями).
Пауза, связанная с санкциями, играет на руку иранским промышленникам, которые будут до последнего утверждать, что смогут выкатить по-настоящему крутую машину в самое ближайшее время. Однако реалистичный взгляд на вещи показывает, что внятных альтернатив российской технике у Ирана нет. Тегеран и так въехал в XXI век верхом на танках технологического уровня 1960-х годов, слегка разбавленных началом 1980-х.
Региональной державе, столкнувшейся лбом с Саудовской Аравией (где в ходу американские M1A2 Abrams — другой вопрос, как их используют, скажем, в том же Йемене), такой танковый парк уже бесполезен с практической точки зрения и чем дальше, тем больше неприличен с политической.

Константин Богданов

Источник