В ЯНАО открыли памятник пожарному танку
Он будет напоминать о подвиге спасателей в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС
пятница, 26 декабря 2014 г.
среда, 24 декабря 2014 г.
Тяжелая БМП Т-15 "Армата"
Cолдаты НАТО будут завидовать нашим мотострелкам
Принятие на
вооружение тяжелой БМП Т-15 на шасси унифицированной платформы "Армата"
придаст отечественным сухопутным войскам новое качество. Высокие
характеристики данной боевой машины станут предметом зависти
военнослужащих блока НАТО и других стран, эксплуатирующих западную
технику. 
Тяжелая БМП на базе Т-72
Считается, что родоначальниками
тяжелых бронесредств для пехоты стали израильтяне, которые на базе
трофейных Т-54 и Т-55 создали свой "Ахзарит". Однако и отечественные
военные теоретики уже после войны Судного дня 1973 года отмечали:
применение БМП-1 продемонстрировало, что новый класс машин при всех
положительных характеристиках обладает сравнительно слабой живучестью.
Это было подтверждено в очередной раз во время пребывания советского
контингента в Афганистане.
К сожалению, ни в 80-е годы, ни в
90-е ничего тяжелого бронированного в арсеналах Советской Армии так и не
появилось. Хотя над тяжелыми БМП в СССР работы все-таки велись.
Например, в 90-е годы стало
известно об омском варианте тяжелой БМП на базе танка Т-72. Как сообщали
разработчики, их БМП-Т была предназначена для транспортировки личного
состава войск в условиях вероятного огневого контакта с противником и
высадки десанта. Она обеспечивала высокую защиту экипажа и десанта,
могла вести боевые действия совместно с бронетанковыми подразделениями и
осуществлять эффективную поддержку этих подразделений.
Вес боевой машины должен был
составлять 41 тонну. Экипаж - 3 человека, десант - 7 человек. Машину
планировалось вооружить 100-мм орудием - пусковой установкой, спаренной
30-мм автоматической пушкой и 7,62-мм пулеметом. Система управления
огнем, с тепловизионным ночным каналом прицела наводчика-оператора и
панорамным прибором командира, должна была соответствовать самым высоким
требованиям того времени.
Противоснарядное бронирование
должно было резко повысить выживаемость БМП на поле боя. Характеристики
подвижности соответствовали танку Т-72. Например, максимальная скорость -
до 60 км/ч.
Но, как и большинство разработок
90-х годов, данная машина, к сожалению, развития не получила, и в
настоящее время осталась только в виде одной единственной картинки и
небольшого пояснительного текста.
БТР-У
Еще одной интересной разработкой
можно считать нижнетагильский тяжелый бронетранспортер БТР-У. Информация
о нем появлялась в Сети. По некоторым данным, базой для этой машины
должен был стать российский основной боевой танк Т-90А. БТР-У с передним
размещением моторно-трансмиссионного отделения должен был иметь
повышенную защищенность, значительный объем для размещения оборудования и
вооружения, а также несущую способность до 49 т.
Но, поскольку прежнее руководство
МО стало считать танк Т-90А недостаточно перспективным, вскоре было
решено создавать унифицированную межвидовую тяжелую платформу "Армата".
вторник, 23 декабря 2014 г.
Индия просит еще танков Т-90С
Индия вынуждена просить дополнительные контракты по танкам Т-90
Министерство обороны Индии решило импортировать 124 танка Т-90 из
России, собрать 272 из российских машинокомплектов и еще 300
собственными силами, сообщает сегодня tribuneindia.com.
Это решение продиктовано тем, что местная промышленность недодала 40%
танков. Вместо запланированных 300 Т-90 местного производства
промышленность смогла дать к 2013 году только 167 машин. Также намечено
произвести 124 танка собственной разработки Arjun.
Производство в Индии 300 танков Т-90 было намечено в 2006-2010 годах,
однако Россия в течение шести лет чинила препятствия по передаче
производственной документации, технологий (transfer of technology -
ToT), сыграло свою негативную роль и то, что российский производитель
танков отказался поделиться технологиями сборки критических компонентов,
таких как пушки. Проблема усугубляется задержками в принятии
альтернативных решений. Фабрика по производству боеприпасов так и не
смогла представить «модифицированную химию» для изготовления стволов
пушек Т-90, хотя имела опыт производства основного вооружения Т-72.
Индия докупит у России 124 танка Т-90
Министерство обороны Индии решило приобрести у России дополнительную
партию из 124 основных боевых танков Т-90, пишет индийская газета The
Tribune. Эти машины будут поставлены стране в полностью готовом виде.
Кроме того, планируется, что на территории Индии из машинокомплектов
будут собраны 272 танка Т-90. Наконец, по лицензии индийские предприятия
компании Ordnance Factory произведут еще 300 боевых машин такого типа.
Поводом для такого решения стал дефицит танков в составе сухопутных
войск Индии, который в настоящее время оценивается в 38 процентов;
согласно правилам, на вооружении страны должны стоять не менее 3717
единиц боевой техники. В настоящее время Индия располагает лицензией на
производство 1409 танков Т-90, первые 300 из которых изначально
планировалось произвести к 2010 году.
В рамках освоения лицензионного производства Т-90 Индия до конца 2013
года смогла выпустить только 167 машин. По данным The Tribune, одной из
причин затянувшегося освоения лицензионного производства Т-90 стал
затянувшийся перевод проектной документации, занявший около шести лет.
Кроме того, российская сторона не предоставила вовремя проектную
документацию по ряду критических систем, включая технологию производства
основного орудия.
Наконец, предполагалось, что по мере освоения производства Т-90 Индия
внесет несколько изменений в проект танка, чтобы привести его в
соответствие с требованиями военных. Индийские военные долгое время не
могли согласовать необходимые изменения.
Индия подписала первый контракт на поставку танков Т-90 в 2001 году.
По этому контракту, «Уралвагонзавод» должен был поставить индийскому
военному ведомству 124 готовых машины, а также машинокомплекты для
сборки еще 186 танков. В 2004 году Россия и Индия подписали
дополнительный контракт на лицензионное производство тысячи танков Т-90,
а спустя еще три года заключили соглашение на поставку 124 готовых
машин и машинокомплектов для сборки еще 223-х.
Источник
Россия поставит Индии дополнительную партию танков Т-90
Россия направит в Индию дополнительную партию из 124 боевых танков
Т-90. Они будут поставлены уже в готовом виде. Поводом для
дополнительной поставки послужил дефицит танков в составе сухопутных
войск Индии.
Кроме дополнительной партии уже готовых танков, на территории Индии
дополнительно будут произведены 272 боевых машины из машинокомплектов.
Плюс индийские предприятия компании Ordnance Factory в ближайшее время
соберут дополнительно 300 танков по имеющейся лицензии на производство.
По программе развития вооруженных сил Индии на сегодняшний день на
вооружении страны должно стоять не менее 3700 боевых единиц техники.
Дефицит армии по этому показателю на сегодня составляет 38%. Всего
компания Ordnance Factory располагает лицензией на производство 409
танков Т-90.
Контракт на лицензионное производство Россия и Индия подписали еще в
2004 году. Но спустя 10 лет Индия смогла выпустить лишь 167 танков.
Одной из причин затянувшегося освоения лицензионного производства Т-90
эксперты называют затянувшийся перевод проектной документации, который
занял практически 6 лет.
Также Индия хотела принести изменения в российскую разработку в
соответствие с требованиями собственных военных, но согласование на
изменение в конструкцию боевой машины также заняло большое количество
времени.
Напомним, что Индия подписала первый контракт на поставку танков Т-90
в 2001 году. По этому контракту предусматривались поставки только
готовой продукции. «Уралвагонзавод» тогда собрал 124 танка. Впоследствии
масштабы сотрудничества были увеличены, стороны договорились о
лицензионной сборке и освоении технологии производства.
Gur Khan: ну вот оно... жизнь, как говорится, все расставляет на свои места. Т-90С - по прежнему рулит. УВЗ - по сути единственный завод в мире, способный стабильно, надежно и в массовых количествах выпускать современные танки. Индия, сама, как бы не пыжилась, а танки делать нифига не умеет. В общем, хороший подарок Нижнему Тагилу к новому году ;)
Танкопедия получила первого двукратного победителя
Самым активным участником проекта «Танкопедия» за декабрь 2014 года
стал победитель прошлых месяцев из Украины. 15-летний любитель
бронетехники получает это звание второй раз подряд. Интересно, что после
награждения в прошлом месяце автор увеличил свою активность. Так, за
сентябрь и октябрь он написал 99 статей, но за один только ноябрь уже
70. Все они относятся к категории «Бронетехника».
С момента запуска страницы Танкопедии просмотрели около 1 200 000
раз. Всего ресурс содержит 3069 статей. Из них 914 посвящены
бронетанковым формированиям, 398 – у категории «Теория и конструкция
бронетехники» и теперь уже 282 статьи посвящены бронетехнике. Всего на
сайте 14 тематических разделов.
Танкопедия — открытая энциклопедия о технике, предприятиях, людях и
событиях, связанных с танковой промышленностью. Стать автором может
любой человек с доступом в интернет. УВЗ благодарит подарками с
символикой корпорации пользователей самых активных участников проекта.
понедельник, 22 декабря 2014 г.
К благополучию на танках
Экономику
России может спасти ее перевод на военные рельсы
Свободная пресса. 19декабря 2014 года 16:14 | Андрей Иванов
«Рынок гособоронзаказа становится все популярнее и популярнее. Он гарантирован и подтвержден деньгами. Кроме того, президент четко обозначил, что расходы на «оборонку» не будут меняться, независимо от условий экономики», – сказал Бочкарев. Это при том, что бюджетное финансирование росло все последние годы. Ранее Владимир Путин говорил о том, что бюджет Минобороны на 2015 год составит около 50 миллиардов долларов. Учитывая низкую зависимость ВПК от экспортных поставок, можно рассчитывать на то, что отрасль без труда переживет все сложные времена.
Обвал рубля, повышение ключевой ставки ЦБ до 17% делают практически нерентабельными многие отрасли промышленности и сельского хозяйства, находящиеся в частных руках. Не будет прежней прибыли и у показывающих хорошую эффективность последние годы предприятий сырьевого сектора: нефть подешевела, и теперь в стране будет меньше валюты. Зато ожидается прирост военного экспорта, в этом году он уже составил более 13 млрд. долларов, а общий объем заказов оценивается в 48 млрд.
Значит, именно «оборонка» сможет создавать рабочие места, давать возможность ученым заниматься фундаментальными разработками. Значит, будет развиваться наука, будут готовиться квалифицированные кадры, расти производственная мощь, а люди будут получать зарплату и не бояться сокращений, перед студентами оборонных специальностей не будет стоять проблема трудоустройства.
В некотором роде, ВПК станет тем «островом», где усилия либералов из правительства и ЦБ не окажут своего разрушительного воздействия. Но возможно ли распространить опыт «оборонки» на другие отрасли?
Кто-то из сторонников либеральных методов в экономике может сказать, что гражданам опять предлагают «пушки вместо масла». Мол, опять пустые прилавки, очереди на покупку товаров народного потребления, талоны на продукты. Но из-за дешевеющей нефти возможности людей покупать импортные товары заметно сократятся, тем более в условиях массовой безработицы и снижения зарплат. А вот рост оборонного заказа позволит развивать смежные отрасли промышленности и поднимет внутренний спрос.
По этому пути в разные исторические периоды шли многие страны. Можно вспомнить и политику президента США Рузвельта, который во время «великой депрессии» отправлял молодежь строить дороги и сажать парки. Зарабатывали люди немного, но у них была хоть какая-то работа. Значит, была потребность в товарах и услугах.
Можно вспомнить и пример нашей страны. После революций и гражданской войны экономика находилась в полном упадке. И именно государственное планирование и вложения в нужды обороны позволили преодолеть кризис.
Более того, такая политика приносит позитивный результат независимо от персоналий руководителей. Если поставлена задача обеспечить оборону страны, то все решения находятся сами собой. Армия тянет за собой развитие промышленности, транспорта, науки, образования, здравоохранения, сельского хозяйства. Может, сегодня, когда нам фактически объявлена война со стороны Запада, стоит вспомнить об этом опыте?
– Расходы на закупку вооружений утверждены в бюджете на 2015-17 годы, секвестру они не подлежат, – говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. – Олег Бочкарев прав, что гособоронзаказ будет выполняться. И это правильно, ведь ВПК на сегодняшний день самая высокотехнологичная отрасль нашей промышленности.
Помимо обеспечения нужд Вооруженных Сил, ВПК дал продукцию на экспорт порядка 13 млрд. долларов, а это живые деньги. И я не знаю никакой другой отрасли, которая бы на такую сумму поставляла высокотехнологичной продукции за рубеж.
«СП»: – Насколько предприятия ВПК зависимы от импорта и, соответственно, от девальвации рубля?
– Основная кооперация была с предприятиями Украины. Как известно, летом текущего года сотрудничество было прервано. Но была принята программа импортозамещения по основной номенклатуре продукции. Буквально до конца этого года программа будет выполнена по основной номенклатуре. Что касается некоторых отдельных позиций, таких как корабельные силовые установки и вертолетные двигатели, понадобится еще около двух с половиной лет.
Что касается поставок из других государств, то мы не получали от них комплектующие для производства российской военной техники.
«СП»: – Большие ли ресурсы аккумулированы в военно-промышленном комплексе?
– В реестре ВПК примерно 1350 предприятий, на них работает около двух миллионов человек. В общем объеме промышленного производства ВПК занимает около 5%, в объеме машиностроения – порядка 20%, а если учитывать только высокотехнологичное производство, то доля ВПК составляет порядка 60-70%.
Общий объем производства (около 5%) не может сделать ВПК локомотивом российской промышленности, но военно-промышленный комплекс уже стал локомотивом в области высокотехнологичного производства.
Более того, на предприятиях ВПК растет выпуск гражданской продукции. Сейчас около 70% их продукции обеспечивают задачи обороны, а 30% – это производство гражданской продукции. К 2020 году поставлена задача сделать соотношение примерно 50% на 50%.
«СП»: – В советское время разработки оборонных КБ играли свою роль при выпуске товаров народного потребления.
– Многие технологии оборонного комплекса уже активно используются в других отраслях. Прежде всего, в медицине. Значительная часть высокотехнологичного медицинского оборудования производится на предприятиях военно-промышленного комплекса. Есть успехи в информационных технологиях и в других сферах.
Научные разработки, которые идут в крупных оборонных компаниях, в рамках Фонда перспективных исследований, в отраслевых институтах, могут найти и уже находят применение в гражданских отраслях. И речь идет не только о производстве станков, приборов, машин, но и конечной гражданской продукции.
«СП»: – То есть не получится, что в условиях кризиса государство потратит все средства на оборону, а граждане останутся без комфортных условий жизни?
– В области бытовой электроники у нас почти ничего не производится. Я говорю о медицинском оборудовании, сельскохозяйственном оборудовании. Сковородки и стиральные машины военно-промышленный комплекс делать не собирается. В 1990-е годы мы проходили конверсию, но это оказался тупиковый путь. Там есть свои крупные игроки, требуется другой маркетинг.
«СП»: – В чем причина, что предприятия ВПК, несмотря ни на какие сложности в экономике, продолжают эффективно работать?
– Я напомню, как создавалась госкорпорация «Ростех». Туда собрали несколько сотен умирающих предприятий. Правильно выстроили структуру управления, бизнес-процессы, реанимировали заводы, создали холдинги по направлениям, и это дало большой эффект. Теперь у нас есть большой опыт создания крупных вертикально интегрированных структур по отраслям «оборонки».
Этот опыт можно применить и в гражданских отраслях. Но напомню, что большинство предприятий ВПК принадлежит государству, тогда как в гражданской промышленности подавляющая доля предприятий принадлежит частникам, тут уже владельцы должны задуматься.
Заведующий кафедрой экономической теории МГУ, доктор экономических наук Андрей Колганов считает, что «оборонка» действительно может помочь стране пережить экономические трудности:
– Российская военная промышленность действует в системе государственного заказа. Фактически, это система прямого государственного финансирования исследований, разработок и производства готовой продукции. Эта система неповоротливая, медленно раскачивается, как и везде, в ней присутствуют коррупция, махинации со средствами. Но, тем не менее, контроль в этой системе более жесткий, масштабы коррупции там меньше, чем в других отраслях, и система работает.
Более того, ВПК оказывает позитивное воздействие на отрасли гражданской промышленности. Предприятия оборонного комплекса не находятся в вакууме, размещают заказы на комплектующие и материалы во многих отраслях и тем способствуют их росту.
В принципе, можно было бы эту систему продублировать на другие отрасли. Но стоит учитывать, что автоматически переносить опыт нельзя. Систему государственного оборонного заказа нельзя распространить на всё народное хозяйство. Просто нет таких специалистов и такой налаженной субординации. У нас просто нет большого количества людей, которые могли бы эффективно работать в такой системе и могли бы ее нормально размножить.
«СП»: – Каких специалистов вы имеете в виду?
– Прежде всего, управленческие кадры, способные такую систему наладить и поддерживать. К тому же, принципы организации ВПК не подходят для отраслей, где требуется быстрое реагирование на текущие вызовы. Но в некоторых отраслях что-то похожее на систему ВПК можно было бы применить.
К примеру, это можно сделать в энергетике. В сфере железнодорожного транспорта уже работает что-то похожее. Транспорт у нас функционирует, на отечественных предприятиях производится подвижной состав. Так что есть позитивный опыт, к которому стоит присмотреться.
«СП»: – В годы «перестройки» нам говорили, что в Советском Союзе «пушки были вместо масла». Но сегодня отрасли, которые должны были развиться благодаря рынку, не смогли показать эффективной работы.
– У нас есть работающие отрасли, но они с самого начала занимали очень выгодные позиции, к примеру, за счет своего монопольного положения. Я имею в виду, в первую очередь, сырьевой сектор. Экспортоориентированное производство, основанное на эксплуатации богатых залежей природных ресурсов России, жило вполне неплохо и без жесткой системы управления. Большой приток средств позволял подбирать квалифицированный персонал.
Но это, к сожалению, исключение на общем фоне нашей экономики. Наша предпринимательская система оказалась не слишком эффективной.
«СП»: – Может ли ВПК стать локомотивом для российской экономики в условиях кризиса?
– Мировая история знает примеры, когда вложения в оборону позволяли «разогревать» экономическую активность. К примеру, в Соединенных Штатах таким приемом пользовались не один раз.
Мы тоже можем использовать такой опыт. Но нам надо иметь большой сектор обрабатывающей промышленности. Чтобы производство в ВПК служило источником крупных заказов для других отраслей. Либо нужна хорошо продуманная программа, которая бы позволяла создавать дополнительные производства, если их у нас нет.
К сожалению, обрабатывающая промышленность в России в плохом состоянии. А для ее развития нужна продуманная система превращения программ развития военных отраслей в программы развития смежных отраслей в гражданском секторе. Это сложная управленческая задача, не знаю, сможет ли с ней справиться наше правительство.
«СП»: – То есть, необходимо изменение и сложившихся взаимоотношений в обществе.
– Естественно. К сожалению, у нас до сих пор господствовало два стиля предпринимательской деятельности. Первый – государственно-бюрократический, со всеми своими очевидными плюсами и минусами. Второй – практически нерегулируемый сектор, но под произвольным воздействием чиновничьего аппарата. Бизнес во втором случае действовал благодаря частным благоволениям того или иного чиновника. Эти два стиля ведения хозяйственной деятельности оказались неэффективными.
Надо, чтобы у предпринимателей была свобода, но и жесткие ограничения со стороны государства. К такому управлению нам только предстоит перейти.
19 декабря 2014 года 16:14 | Андрей Иванов
Читайте далее: http://svpressa.ru/economy/article/107792/
Локомотивом отечественного народного хозяйства может стать военно-промышленный
комплекс. Этому способствует постоянный рост государственных расходов на
перевооружение наших Вооруженных Сил. Как заявил в интервью ТАСС заместитель
председателя коллегии Военно-промышленной комиссии Олег Бочкарев, расходы на
оборону не будут меняться независимо от экономической конъюнктуры в стране.
Объем гособоронзаказа к 2017 году по сравнению с 2014-м должен вырасти на 40%. Читайте далее: http://svpressa.ru/economy/article/107792/
«Рынок гособоронзаказа становится все популярнее и популярнее. Он гарантирован и подтвержден деньгами. Кроме того, президент четко обозначил, что расходы на «оборонку» не будут меняться, независимо от условий экономики», – сказал Бочкарев. Это при том, что бюджетное финансирование росло все последние годы. Ранее Владимир Путин говорил о том, что бюджет Минобороны на 2015 год составит около 50 миллиардов долларов. Учитывая низкую зависимость ВПК от экспортных поставок, можно рассчитывать на то, что отрасль без труда переживет все сложные времена.
Обвал рубля, повышение ключевой ставки ЦБ до 17% делают практически нерентабельными многие отрасли промышленности и сельского хозяйства, находящиеся в частных руках. Не будет прежней прибыли и у показывающих хорошую эффективность последние годы предприятий сырьевого сектора: нефть подешевела, и теперь в стране будет меньше валюты. Зато ожидается прирост военного экспорта, в этом году он уже составил более 13 млрд. долларов, а общий объем заказов оценивается в 48 млрд.
Значит, именно «оборонка» сможет создавать рабочие места, давать возможность ученым заниматься фундаментальными разработками. Значит, будет развиваться наука, будут готовиться квалифицированные кадры, расти производственная мощь, а люди будут получать зарплату и не бояться сокращений, перед студентами оборонных специальностей не будет стоять проблема трудоустройства.
В некотором роде, ВПК станет тем «островом», где усилия либералов из правительства и ЦБ не окажут своего разрушительного воздействия. Но возможно ли распространить опыт «оборонки» на другие отрасли?
Кто-то из сторонников либеральных методов в экономике может сказать, что гражданам опять предлагают «пушки вместо масла». Мол, опять пустые прилавки, очереди на покупку товаров народного потребления, талоны на продукты. Но из-за дешевеющей нефти возможности людей покупать импортные товары заметно сократятся, тем более в условиях массовой безработицы и снижения зарплат. А вот рост оборонного заказа позволит развивать смежные отрасли промышленности и поднимет внутренний спрос.
По этому пути в разные исторические периоды шли многие страны. Можно вспомнить и политику президента США Рузвельта, который во время «великой депрессии» отправлял молодежь строить дороги и сажать парки. Зарабатывали люди немного, но у них была хоть какая-то работа. Значит, была потребность в товарах и услугах.
Можно вспомнить и пример нашей страны. После революций и гражданской войны экономика находилась в полном упадке. И именно государственное планирование и вложения в нужды обороны позволили преодолеть кризис.
Более того, такая политика приносит позитивный результат независимо от персоналий руководителей. Если поставлена задача обеспечить оборону страны, то все решения находятся сами собой. Армия тянет за собой развитие промышленности, транспорта, науки, образования, здравоохранения, сельского хозяйства. Может, сегодня, когда нам фактически объявлена война со стороны Запада, стоит вспомнить об этом опыте?
– Расходы на закупку вооружений утверждены в бюджете на 2015-17 годы, секвестру они не подлежат, – говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. – Олег Бочкарев прав, что гособоронзаказ будет выполняться. И это правильно, ведь ВПК на сегодняшний день самая высокотехнологичная отрасль нашей промышленности.
Помимо обеспечения нужд Вооруженных Сил, ВПК дал продукцию на экспорт порядка 13 млрд. долларов, а это живые деньги. И я не знаю никакой другой отрасли, которая бы на такую сумму поставляла высокотехнологичной продукции за рубеж.
«СП»: – Насколько предприятия ВПК зависимы от импорта и, соответственно, от девальвации рубля?
– Основная кооперация была с предприятиями Украины. Как известно, летом текущего года сотрудничество было прервано. Но была принята программа импортозамещения по основной номенклатуре продукции. Буквально до конца этого года программа будет выполнена по основной номенклатуре. Что касается некоторых отдельных позиций, таких как корабельные силовые установки и вертолетные двигатели, понадобится еще около двух с половиной лет.
Что касается поставок из других государств, то мы не получали от них комплектующие для производства российской военной техники.
«СП»: – Большие ли ресурсы аккумулированы в военно-промышленном комплексе?
– В реестре ВПК примерно 1350 предприятий, на них работает около двух миллионов человек. В общем объеме промышленного производства ВПК занимает около 5%, в объеме машиностроения – порядка 20%, а если учитывать только высокотехнологичное производство, то доля ВПК составляет порядка 60-70%.
Общий объем производства (около 5%) не может сделать ВПК локомотивом российской промышленности, но военно-промышленный комплекс уже стал локомотивом в области высокотехнологичного производства.
Более того, на предприятиях ВПК растет выпуск гражданской продукции. Сейчас около 70% их продукции обеспечивают задачи обороны, а 30% – это производство гражданской продукции. К 2020 году поставлена задача сделать соотношение примерно 50% на 50%.
«СП»: – В советское время разработки оборонных КБ играли свою роль при выпуске товаров народного потребления.
– Многие технологии оборонного комплекса уже активно используются в других отраслях. Прежде всего, в медицине. Значительная часть высокотехнологичного медицинского оборудования производится на предприятиях военно-промышленного комплекса. Есть успехи в информационных технологиях и в других сферах.
Научные разработки, которые идут в крупных оборонных компаниях, в рамках Фонда перспективных исследований, в отраслевых институтах, могут найти и уже находят применение в гражданских отраслях. И речь идет не только о производстве станков, приборов, машин, но и конечной гражданской продукции.
«СП»: – То есть не получится, что в условиях кризиса государство потратит все средства на оборону, а граждане останутся без комфортных условий жизни?
– В области бытовой электроники у нас почти ничего не производится. Я говорю о медицинском оборудовании, сельскохозяйственном оборудовании. Сковородки и стиральные машины военно-промышленный комплекс делать не собирается. В 1990-е годы мы проходили конверсию, но это оказался тупиковый путь. Там есть свои крупные игроки, требуется другой маркетинг.
«СП»: – В чем причина, что предприятия ВПК, несмотря ни на какие сложности в экономике, продолжают эффективно работать?
– Я напомню, как создавалась госкорпорация «Ростех». Туда собрали несколько сотен умирающих предприятий. Правильно выстроили структуру управления, бизнес-процессы, реанимировали заводы, создали холдинги по направлениям, и это дало большой эффект. Теперь у нас есть большой опыт создания крупных вертикально интегрированных структур по отраслям «оборонки».
Этот опыт можно применить и в гражданских отраслях. Но напомню, что большинство предприятий ВПК принадлежит государству, тогда как в гражданской промышленности подавляющая доля предприятий принадлежит частникам, тут уже владельцы должны задуматься.
Заведующий кафедрой экономической теории МГУ, доктор экономических наук Андрей Колганов считает, что «оборонка» действительно может помочь стране пережить экономические трудности:
– Российская военная промышленность действует в системе государственного заказа. Фактически, это система прямого государственного финансирования исследований, разработок и производства готовой продукции. Эта система неповоротливая, медленно раскачивается, как и везде, в ней присутствуют коррупция, махинации со средствами. Но, тем не менее, контроль в этой системе более жесткий, масштабы коррупции там меньше, чем в других отраслях, и система работает.
Более того, ВПК оказывает позитивное воздействие на отрасли гражданской промышленности. Предприятия оборонного комплекса не находятся в вакууме, размещают заказы на комплектующие и материалы во многих отраслях и тем способствуют их росту.
В принципе, можно было бы эту систему продублировать на другие отрасли. Но стоит учитывать, что автоматически переносить опыт нельзя. Систему государственного оборонного заказа нельзя распространить на всё народное хозяйство. Просто нет таких специалистов и такой налаженной субординации. У нас просто нет большого количества людей, которые могли бы эффективно работать в такой системе и могли бы ее нормально размножить.
«СП»: – Каких специалистов вы имеете в виду?
– Прежде всего, управленческие кадры, способные такую систему наладить и поддерживать. К тому же, принципы организации ВПК не подходят для отраслей, где требуется быстрое реагирование на текущие вызовы. Но в некоторых отраслях что-то похожее на систему ВПК можно было бы применить.
К примеру, это можно сделать в энергетике. В сфере железнодорожного транспорта уже работает что-то похожее. Транспорт у нас функционирует, на отечественных предприятиях производится подвижной состав. Так что есть позитивный опыт, к которому стоит присмотреться.
«СП»: – В годы «перестройки» нам говорили, что в Советском Союзе «пушки были вместо масла». Но сегодня отрасли, которые должны были развиться благодаря рынку, не смогли показать эффективной работы.
– У нас есть работающие отрасли, но они с самого начала занимали очень выгодные позиции, к примеру, за счет своего монопольного положения. Я имею в виду, в первую очередь, сырьевой сектор. Экспортоориентированное производство, основанное на эксплуатации богатых залежей природных ресурсов России, жило вполне неплохо и без жесткой системы управления. Большой приток средств позволял подбирать квалифицированный персонал.
Но это, к сожалению, исключение на общем фоне нашей экономики. Наша предпринимательская система оказалась не слишком эффективной.
«СП»: – Может ли ВПК стать локомотивом для российской экономики в условиях кризиса?
– Мировая история знает примеры, когда вложения в оборону позволяли «разогревать» экономическую активность. К примеру, в Соединенных Штатах таким приемом пользовались не один раз.
Мы тоже можем использовать такой опыт. Но нам надо иметь большой сектор обрабатывающей промышленности. Чтобы производство в ВПК служило источником крупных заказов для других отраслей. Либо нужна хорошо продуманная программа, которая бы позволяла создавать дополнительные производства, если их у нас нет.
К сожалению, обрабатывающая промышленность в России в плохом состоянии. А для ее развития нужна продуманная система превращения программ развития военных отраслей в программы развития смежных отраслей в гражданском секторе. Это сложная управленческая задача, не знаю, сможет ли с ней справиться наше правительство.
«СП»: – То есть, необходимо изменение и сложившихся взаимоотношений в обществе.
– Естественно. К сожалению, у нас до сих пор господствовало два стиля предпринимательской деятельности. Первый – государственно-бюрократический, со всеми своими очевидными плюсами и минусами. Второй – практически нерегулируемый сектор, но под произвольным воздействием чиновничьего аппарата. Бизнес во втором случае действовал благодаря частным благоволениям того или иного чиновника. Эти два стиля ведения хозяйственной деятельности оказались неэффективными.
Надо, чтобы у предпринимателей была свобода, но и жесткие ограничения со стороны государства. К такому управлению нам только предстоит перейти.
19 декабря 2014 года 16:14 | Андрей Иванов Текст Фото Видео
К благополучию на танках
Экономику России может спасти ее перевод на военные рельсы
Локомотивом отечественного народного хозяйства может стать военно-промышленный комплекс. Этому способствует постоянный рост государственных расходов на перевооружение наших Вооруженных Сил. Как заявил в интервью ТАСС заместитель председателя коллегии Военно-промышленной комиссии Олег Бочкарев, расходы на оборону не будут меняться независимо от экономической конъюнктуры в стране. Объем гособоронзаказа к 2017 году по сравнению с 2014-м должен вырасти на 40%.
«Рынок гособоронзаказа становится все популярнее и популярнее. Он гарантирован и подтвержден деньгами. Кроме того, президент четко обозначил, что расходы на «оборонку» не будут меняться, независимо от условий экономики», – сказал Бочкарев. Это при том, что бюджетное финансирование росло все последние годы. Ранее Владимир Путин говорил о том, что бюджет Минобороны на 2015 год составит около 50 миллиардов долларов. Учитывая низкую зависимость ВПК от экспортных поставок, можно рассчитывать на то, что отрасль без труда переживет все сложные времена.
Обвал рубля, повышение ключевой ставки ЦБ до 17% делают практически нерентабельными многие отрасли промышленности и сельского хозяйства, находящиеся в частных руках. Не будет прежней прибыли и у показывающих хорошую эффективность последние годы предприятий сырьевого сектора: нефть подешевела, и теперь в стране будет меньше валюты. Зато ожидается прирост военного экспорта, в этом году он уже составил более 13 млрд. долларов, а общий объем заказов оценивается в 48 млрд.
Значит, именно «оборонка» сможет создавать рабочие места, давать возможность ученым заниматься фундаментальными разработками. Значит, будет развиваться наука, будут готовиться квалифицированные кадры, расти производственная мощь, а люди будут получать зарплату и не бояться сокращений, перед студентами оборонных специальностей не будет стоять проблема трудоустройства.
В некотором роде, ВПК станет тем «островом», где усилия либералов из правительства и ЦБ не окажут своего разрушительного воздействия. Но возможно ли распространить опыт «оборонки» на другие отрасли?
Кто-то из сторонников либеральных методов в экономике может сказать, что гражданам опять предлагают «пушки вместо масла». Мол, опять пустые прилавки, очереди на покупку товаров народного потребления, талоны на продукты. Но из-за дешевеющей нефти возможности людей покупать импортные товары заметно сократятся, тем более в условиях массовой безработицы и снижения зарплат. А вот рост оборонного заказа позволит развивать смежные отрасли промышленности и поднимет внутренний спрос.
По этому пути в разные исторические периоды шли многие страны. Можно вспомнить и политику президента США Рузвельта, который во время «великой депрессии» отправлял молодежь строить дороги и сажать парки. Зарабатывали люди немного, но у них была хоть какая-то работа. Значит, была потребность в товарах и услугах.
Можно вспомнить и пример нашей страны. После революций и гражданской войны экономика находилась в полном упадке. И именно государственное планирование и вложения в нужды обороны позволили преодолеть кризис.
Более того, такая политика приносит позитивный результат независимо от персоналий руководителей. Если поставлена задача обеспечить оборону страны, то все решения находятся сами собой. Армия тянет за собой развитие промышленности, транспорта, науки, образования, здравоохранения, сельского хозяйства. Может, сегодня, когда нам фактически объявлена война со стороны Запада, стоит вспомнить об этом опыте?
– Расходы на закупку вооружений утверждены в бюджете на 2015-17 годы, секвестру они не подлежат, – говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. – Олег Бочкарев прав, что гособоронзаказ будет выполняться. И это правильно, ведь ВПК на сегодняшний день самая высокотехнологичная отрасль нашей промышленности.
Помимо обеспечения нужд Вооруженных Сил, ВПК дал продукцию на экспорт порядка 13 млрд. долларов, а это живые деньги. И я не знаю никакой другой отрасли, которая бы на такую сумму поставляла высокотехнологичной продукции за рубеж.
«СП»: – Насколько предприятия ВПК зависимы от импорта и, соответственно, от девальвации рубля?
– Основная кооперация была с предприятиями Украины. Как известно, летом текущего года сотрудничество было прервано. Но была принята программа импортозамещения по основной номенклатуре продукции. Буквально до конца этого года программа будет выполнена по основной номенклатуре. Что касается некоторых отдельных позиций, таких как корабельные силовые установки и вертолетные двигатели, понадобится еще около двух с половиной лет.
Что касается поставок из других государств, то мы не получали от них комплектующие для производства российской военной техники.
«СП»: – Большие ли ресурсы аккумулированы в военно-промышленном комплексе?
– В реестре ВПК примерно 1350 предприятий, на них работает около двух миллионов человек. В общем объеме промышленного производства ВПК занимает около 5%, в объеме машиностроения – порядка 20%, а если учитывать только высокотехнологичное производство, то доля ВПК составляет порядка 60-70%.
Общий объем производства (около 5%) не может сделать ВПК локомотивом российской промышленности, но военно-промышленный комплекс уже стал локомотивом в области высокотехнологичного производства.
Более того, на предприятиях ВПК растет выпуск гражданской продукции. Сейчас около 70% их продукции обеспечивают задачи обороны, а 30% – это производство гражданской продукции. К 2020 году поставлена задача сделать соотношение примерно 50% на 50%.
«СП»: – В советское время разработки оборонных КБ играли свою роль при выпуске товаров народного потребления.
– Многие технологии оборонного комплекса уже активно используются в других отраслях. Прежде всего, в медицине. Значительная часть высокотехнологичного медицинского оборудования производится на предприятиях военно-промышленного комплекса. Есть успехи в информационных технологиях и в других сферах.
Научные разработки, которые идут в крупных оборонных компаниях, в рамках Фонда перспективных исследований, в отраслевых институтах, могут найти и уже находят применение в гражданских отраслях. И речь идет не только о производстве станков, приборов, машин, но и конечной гражданской продукции.
«СП»: – То есть не получится, что в условиях кризиса государство потратит все средства на оборону, а граждане останутся без комфортных условий жизни?
– В области бытовой электроники у нас почти ничего не производится. Я говорю о медицинском оборудовании, сельскохозяйственном оборудовании. Сковородки и стиральные машины военно-промышленный комплекс делать не собирается. В 1990-е годы мы проходили конверсию, но это оказался тупиковый путь. Там есть свои крупные игроки, требуется другой маркетинг.
«СП»: – В чем причина, что предприятия ВПК, несмотря ни на какие сложности в экономике, продолжают эффективно работать?
– Я напомню, как создавалась госкорпорация «Ростех». Туда собрали несколько сотен умирающих предприятий. Правильно выстроили структуру управления, бизнес-процессы, реанимировали заводы, создали холдинги по направлениям, и это дало большой эффект. Теперь у нас есть большой опыт создания крупных вертикально интегрированных структур по отраслям «оборонки».
Этот опыт можно применить и в гражданских отраслях. Но напомню, что большинство предприятий ВПК принадлежит государству, тогда как в гражданской промышленности подавляющая доля предприятий принадлежит частникам, тут уже владельцы должны задуматься.
Заведующий кафедрой экономической теории МГУ, доктор экономических наук Андрей Колганов считает, что «оборонка» действительно может помочь стране пережить экономические трудности:
– Российская военная промышленность действует в системе государственного заказа. Фактически, это система прямого государственного финансирования исследований, разработок и производства готовой продукции. Эта система неповоротливая, медленно раскачивается, как и везде, в ней присутствуют коррупция, махинации со средствами. Но, тем не менее, контроль в этой системе более жесткий, масштабы коррупции там меньше, чем в других отраслях, и система работает.
Более того, ВПК оказывает позитивное воздействие на отрасли гражданской промышленности. Предприятия оборонного комплекса не находятся в вакууме, размещают заказы на комплектующие и материалы во многих отраслях и тем способствуют их росту.
В принципе, можно было бы эту систему продублировать на другие отрасли. Но стоит учитывать, что автоматически переносить опыт нельзя. Систему государственного оборонного заказа нельзя распространить на всё народное хозяйство. Просто нет таких специалистов и такой налаженной субординации. У нас просто нет большого количества людей, которые могли бы эффективно работать в такой системе и могли бы ее нормально размножить.
«СП»: – Каких специалистов вы имеете в виду?
– Прежде всего, управленческие кадры, способные такую систему наладить и поддерживать. К тому же, принципы организации ВПК не подходят для отраслей, где требуется быстрое реагирование на текущие вызовы. Но в некоторых отраслях что-то похожее на систему ВПК можно было бы применить.
К примеру, это можно сделать в энергетике. В сфере железнодорожного транспорта уже работает что-то похожее. Транспорт у нас функционирует, на отечественных предприятиях производится подвижной состав. Так что есть позитивный опыт, к которому стоит присмотреться.
«СП»: – В годы «перестройки» нам говорили, что в Советском Союзе «пушки были вместо масла». Но сегодня отрасли, которые должны были развиться благодаря рынку, не смогли показать эффективной работы.
– У нас есть работающие отрасли, но они с самого начала занимали очень выгодные позиции, к примеру, за счет своего монопольного положения. Я имею в виду, в первую очередь, сырьевой сектор. Экспортоориентированное производство, основанное на эксплуатации богатых залежей природных ресурсов России, жило вполне неплохо и без жесткой системы управления. Большой приток средств позволял подбирать квалифицированный персонал.
Но это, к сожалению, исключение на общем фоне нашей экономики. Наша предпринимательская система оказалась не слишком эффективной.
«СП»: – Может ли ВПК стать локомотивом для российской экономики в условиях кризиса?
– Мировая история знает примеры, когда вложения в оборону позволяли «разогревать» экономическую активность. К примеру, в Соединенных Штатах таким приемом пользовались не один раз.
Мы тоже можем использовать такой опыт. Но нам надо иметь большой сектор обрабатывающей промышленности. Чтобы производство в ВПК служило источником крупных заказов для других отраслей. Либо нужна хорошо продуманная программа, которая бы позволяла создавать дополнительные производства, если их у нас нет.
К сожалению, обрабатывающая промышленность в России в плохом состоянии. А для ее развития нужна продуманная система превращения программ развития военных отраслей в программы развития смежных отраслей в гражданском секторе. Это сложная управленческая задача, не знаю, сможет ли с ней справиться наше правительство.
«СП»: – То есть, необходимо изменение и сложившихся взаимоотношений в обществе.
– Естественно. К сожалению, у нас до сих пор господствовало два стиля предпринимательской деятельности. Первый – государственно-бюрократический, со всеми своими очевидными плюсами и минусами. Второй – практически нерегулируемый сектор, но под произвольным воздействием чиновничьего аппарата. Бизнес во втором случае действовал благодаря частным благоволениям того или иного чиновника. Эти два стиля ведения хозяйственной деятельности оказались неэффективными.
Надо, чтобы у предпринимателей была свобода, но и жесткие ограничения со стороны государства. К такому управлению нам только предстоит перейти.
Читайте далее: http://svpressa.ru/economy/article/107792/
К благополучию на танках
Экономику России может спасти ее перевод на военные рельсы
Локомотивом отечественного народного хозяйства может стать военно-промышленный комплекс. Этому способствует постоянный рост государственных расходов на перевооружение наших Вооруженных Сил. Как заявил в интервью ТАСС заместитель председателя коллегии Военно-промышленной комиссии Олег Бочкарев, расходы на оборону не будут меняться независимо от экономической конъюнктуры в стране. Объем гособоронзаказа к 2017 году по сравнению с 2014-м должен вырасти на 40%.
«Рынок гособоронзаказа становится все популярнее и популярнее. Он гарантирован и подтвержден деньгами. Кроме того, президент четко обозначил, что расходы на «оборонку» не будут меняться, независимо от условий экономики», – сказал Бочкарев. Это при том, что бюджетное финансирование росло все последние годы. Ранее Владимир Путин говорил о том, что бюджет Минобороны на 2015 год составит около 50 миллиардов долларов. Учитывая низкую зависимость ВПК от экспортных поставок, можно рассчитывать на то, что отрасль без труда переживет все сложные времена.
Обвал рубля, повышение ключевой ставки ЦБ до 17% делают практически нерентабельными многие отрасли промышленности и сельского хозяйства, находящиеся в частных руках. Не будет прежней прибыли и у показывающих хорошую эффективность последние годы предприятий сырьевого сектора: нефть подешевела, и теперь в стране будет меньше валюты. Зато ожидается прирост военного экспорта, в этом году он уже составил более 13 млрд. долларов, а общий объем заказов оценивается в 48 млрд.
Значит, именно «оборонка» сможет создавать рабочие места, давать возможность ученым заниматься фундаментальными разработками. Значит, будет развиваться наука, будут готовиться квалифицированные кадры, расти производственная мощь, а люди будут получать зарплату и не бояться сокращений, перед студентами оборонных специальностей не будет стоять проблема трудоустройства.
В некотором роде, ВПК станет тем «островом», где усилия либералов из правительства и ЦБ не окажут своего разрушительного воздействия. Но возможно ли распространить опыт «оборонки» на другие отрасли?
Кто-то из сторонников либеральных методов в экономике может сказать, что гражданам опять предлагают «пушки вместо масла». Мол, опять пустые прилавки, очереди на покупку товаров народного потребления, талоны на продукты. Но из-за дешевеющей нефти возможности людей покупать импортные товары заметно сократятся, тем более в условиях массовой безработицы и снижения зарплат. А вот рост оборонного заказа позволит развивать смежные отрасли промышленности и поднимет внутренний спрос.
По этому пути в разные исторические периоды шли многие страны. Можно вспомнить и политику президента США Рузвельта, который во время «великой депрессии» отправлял молодежь строить дороги и сажать парки. Зарабатывали люди немного, но у них была хоть какая-то работа. Значит, была потребность в товарах и услугах.
Можно вспомнить и пример нашей страны. После революций и гражданской войны экономика находилась в полном упадке. И именно государственное планирование и вложения в нужды обороны позволили преодолеть кризис.
Более того, такая политика приносит позитивный результат независимо от персоналий руководителей. Если поставлена задача обеспечить оборону страны, то все решения находятся сами собой. Армия тянет за собой развитие промышленности, транспорта, науки, образования, здравоохранения, сельского хозяйства. Может, сегодня, когда нам фактически объявлена война со стороны Запада, стоит вспомнить об этом опыте?
– Расходы на закупку вооружений утверждены в бюджете на 2015-17 годы, секвестру они не подлежат, – говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. – Олег Бочкарев прав, что гособоронзаказ будет выполняться. И это правильно, ведь ВПК на сегодняшний день самая высокотехнологичная отрасль нашей промышленности.
Помимо обеспечения нужд Вооруженных Сил, ВПК дал продукцию на экспорт порядка 13 млрд. долларов, а это живые деньги. И я не знаю никакой другой отрасли, которая бы на такую сумму поставляла высокотехнологичной продукции за рубеж.
«СП»: – Насколько предприятия ВПК зависимы от импорта и, соответственно, от девальвации рубля?
– Основная кооперация была с предприятиями Украины. Как известно, летом текущего года сотрудничество было прервано. Но была принята программа импортозамещения по основной номенклатуре продукции. Буквально до конца этого года программа будет выполнена по основной номенклатуре. Что касается некоторых отдельных позиций, таких как корабельные силовые установки и вертолетные двигатели, понадобится еще около двух с половиной лет.
Что касается поставок из других государств, то мы не получали от них комплектующие для производства российской военной техники.
«СП»: – Большие ли ресурсы аккумулированы в военно-промышленном комплексе?
– В реестре ВПК примерно 1350 предприятий, на них работает около двух миллионов человек. В общем объеме промышленного производства ВПК занимает около 5%, в объеме машиностроения – порядка 20%, а если учитывать только высокотехнологичное производство, то доля ВПК составляет порядка 60-70%.
Общий объем производства (около 5%) не может сделать ВПК локомотивом российской промышленности, но военно-промышленный комплекс уже стал локомотивом в области высокотехнологичного производства.
Более того, на предприятиях ВПК растет выпуск гражданской продукции. Сейчас около 70% их продукции обеспечивают задачи обороны, а 30% – это производство гражданской продукции. К 2020 году поставлена задача сделать соотношение примерно 50% на 50%.
«СП»: – В советское время разработки оборонных КБ играли свою роль при выпуске товаров народного потребления.
– Многие технологии оборонного комплекса уже активно используются в других отраслях. Прежде всего, в медицине. Значительная часть высокотехнологичного медицинского оборудования производится на предприятиях военно-промышленного комплекса. Есть успехи в информационных технологиях и в других сферах.
Научные разработки, которые идут в крупных оборонных компаниях, в рамках Фонда перспективных исследований, в отраслевых институтах, могут найти и уже находят применение в гражданских отраслях. И речь идет не только о производстве станков, приборов, машин, но и конечной гражданской продукции.
«СП»: – То есть не получится, что в условиях кризиса государство потратит все средства на оборону, а граждане останутся без комфортных условий жизни?
– В области бытовой электроники у нас почти ничего не производится. Я говорю о медицинском оборудовании, сельскохозяйственном оборудовании. Сковородки и стиральные машины военно-промышленный комплекс делать не собирается. В 1990-е годы мы проходили конверсию, но это оказался тупиковый путь. Там есть свои крупные игроки, требуется другой маркетинг.
«СП»: – В чем причина, что предприятия ВПК, несмотря ни на какие сложности в экономике, продолжают эффективно работать?
– Я напомню, как создавалась госкорпорация «Ростех». Туда собрали несколько сотен умирающих предприятий. Правильно выстроили структуру управления, бизнес-процессы, реанимировали заводы, создали холдинги по направлениям, и это дало большой эффект. Теперь у нас есть большой опыт создания крупных вертикально интегрированных структур по отраслям «оборонки».
Этот опыт можно применить и в гражданских отраслях. Но напомню, что большинство предприятий ВПК принадлежит государству, тогда как в гражданской промышленности подавляющая доля предприятий принадлежит частникам, тут уже владельцы должны задуматься.
Заведующий кафедрой экономической теории МГУ, доктор экономических наук Андрей Колганов считает, что «оборонка» действительно может помочь стране пережить экономические трудности:
– Российская военная промышленность действует в системе государственного заказа. Фактически, это система прямого государственного финансирования исследований, разработок и производства готовой продукции. Эта система неповоротливая, медленно раскачивается, как и везде, в ней присутствуют коррупция, махинации со средствами. Но, тем не менее, контроль в этой системе более жесткий, масштабы коррупции там меньше, чем в других отраслях, и система работает.
Более того, ВПК оказывает позитивное воздействие на отрасли гражданской промышленности. Предприятия оборонного комплекса не находятся в вакууме, размещают заказы на комплектующие и материалы во многих отраслях и тем способствуют их росту.
В принципе, можно было бы эту систему продублировать на другие отрасли. Но стоит учитывать, что автоматически переносить опыт нельзя. Систему государственного оборонного заказа нельзя распространить на всё народное хозяйство. Просто нет таких специалистов и такой налаженной субординации. У нас просто нет большого количества людей, которые могли бы эффективно работать в такой системе и могли бы ее нормально размножить.
«СП»: – Каких специалистов вы имеете в виду?
– Прежде всего, управленческие кадры, способные такую систему наладить и поддерживать. К тому же, принципы организации ВПК не подходят для отраслей, где требуется быстрое реагирование на текущие вызовы. Но в некоторых отраслях что-то похожее на систему ВПК можно было бы применить.
К примеру, это можно сделать в энергетике. В сфере железнодорожного транспорта уже работает что-то похожее. Транспорт у нас функционирует, на отечественных предприятиях производится подвижной состав. Так что есть позитивный опыт, к которому стоит присмотреться.
«СП»: – В годы «перестройки» нам говорили, что в Советском Союзе «пушки были вместо масла». Но сегодня отрасли, которые должны были развиться благодаря рынку, не смогли показать эффективной работы.
– У нас есть работающие отрасли, но они с самого начала занимали очень выгодные позиции, к примеру, за счет своего монопольного положения. Я имею в виду, в первую очередь, сырьевой сектор. Экспортоориентированное производство, основанное на эксплуатации богатых залежей природных ресурсов России, жило вполне неплохо и без жесткой системы управления. Большой приток средств позволял подбирать квалифицированный персонал.
Но это, к сожалению, исключение на общем фоне нашей экономики. Наша предпринимательская система оказалась не слишком эффективной.
«СП»: – Может ли ВПК стать локомотивом для российской экономики в условиях кризиса?
– Мировая история знает примеры, когда вложения в оборону позволяли «разогревать» экономическую активность. К примеру, в Соединенных Штатах таким приемом пользовались не один раз.
Мы тоже можем использовать такой опыт. Но нам надо иметь большой сектор обрабатывающей промышленности. Чтобы производство в ВПК служило источником крупных заказов для других отраслей. Либо нужна хорошо продуманная программа, которая бы позволяла создавать дополнительные производства, если их у нас нет.
К сожалению, обрабатывающая промышленность в России в плохом состоянии. А для ее развития нужна продуманная система превращения программ развития военных отраслей в программы развития смежных отраслей в гражданском секторе. Это сложная управленческая задача, не знаю, сможет ли с ней справиться наше правительство.
«СП»: – То есть, необходимо изменение и сложившихся взаимоотношений в обществе.
– Естественно. К сожалению, у нас до сих пор господствовало два стиля предпринимательской деятельности. Первый – государственно-бюрократический, со всеми своими очевидными плюсами и минусами. Второй – практически нерегулируемый сектор, но под произвольным воздействием чиновничьего аппарата. Бизнес во втором случае действовал благодаря частным благоволениям того или иного чиновника. Эти два стиля ведения хозяйственной деятельности оказались неэффективными.
Надо, чтобы у предпринимателей была свобода, но и жесткие ограничения со стороны государства. К такому управлению нам только предстоит перейти.
Читайте далее: http://svpressa.ru/economy/article/107792/
Подписаться на:
Сообщения (Atom)