Конец эпохи противоповстанческих действий
Американские военные
годами обсуждали целесообразность противоповстанческих операций.
Основываясь на мнении, сформированном войной во Вьетнаме, многие в армии
давно сопротивляются противоповстанческим действиям. Другие
рассматривают подобные операции как неизбежную составляющую будущих войн
США. Дебаты ведутся между теми, кто верит, что цель обычных вооруженных
сил - победить обычные вооруженные силы противника, и теми, кто
считает, что традиционные военные конфликты все больше будут уступать
место конфликтам, подобным недавним противоповстанческим операциям. В
подобных конфликтах цель операций заключается в трансформации
оккупированного общества с тем, чтобы подорвать позиции повстанцев.
Для того, чтобы уловить суть дебатов, нужно понять, что противоповстанческие действия не являются видом войны - это стратегия, используемая непропорционально мощной обычной военной силой для ведения асимметричной войны. Как понятно из названия, операция является ответом на повстанческие действия - тип асимметричного конфликта, в котором небольшие группы, связанные с оккупированным обществом, участвуют с целью победить превосходящие по мощности обычные вооруженные силы. Обычно повстанцы очень целеустремленные – иначе они быстро проигрывают – и зачастую их разведка работает лучше, чем службы разведки иностранных оккупантов. Небольшие группы повстанцев с их хорошей разведкой могут избегать столкновений с более мощными обычными вооруженными силами и способны наносить удары по ним по своему усмотрению. Обычно нет надежд на то, что повстанцы победят силы оккупантов путем использования прямой военной силы. Однако основное предположение подобной стратегии заключается в том, что у оккупирующей силы меньше интереса в исходе войны, чем у повстанцев, поэтому со временем неспособность победить повстанцев заставит оккупантов уйти.
Согласно противоповстанческой теории, сила повстанческого движения кроется в отношениях между повстанцами и остальным населением. Связи предоставляют основу для логистики и разведывательного аппарата. Они также предоставляют убежище, так как позволяют повстанцам сливаться с местным населением и исчезать в случае давления со стороны оккупантов. Согласно противоповстанческой теории, разрушение этих отношений является обязательным. Для этого требуется предоставить населению экономические стимулы, заключая сделки с его лидерами и защищая население от повстанцев, которые могут начать карательные операции в результате сотрудничества населения с оккупационными войсками.
Слабость противоповстанческой теории заключается в предположении, что население отвернется от повстанцев по экономическим мотивам, или что силы, ведущие противоповстанческие операции, смогут защитить население от повстанцев. Некоторые ценности, например, религия и национализм, являются крайне важными в некоторых обществах, а способность оккупирующей силы изменить эти ценности минимальна. Не имеет значения, насколько полезной, искренней и дружелюбной является оккупирующая сила. Более того, защищать население от повстанцев тяжело. Зачастую повстанцами являются мужья, братья и дети мирных жителей. Население может стремиться к экономической выгоде, которая предлагается оккупирующей силой, но это не означает, что граждане будут предавать или подставлять своих друзей и родственников. В конце концов, обманчиво предположение, что толпа иностранцев может сделать что-то большее, чем запугать население. Степень этого запугивания также сомнительна.
Альтернатива противоповстанческим действиям?
Конечно же, существует другая плоскость ассиметричной войны, которая включает в себя партизанскую войну и специальные операции. В рамках такой войны хорошо подготовленные силы легкой пехоты высаживаются с конкретной миссией и не зависят от местного населения. Вместо этого такие силы избегают контактов с населением, существуя и работая, используя свои собственные припасы или припасы, полученные при минимальном контакте с местным населением. Примечательно, что любая сторона может использовать подобную тактику. Важнее всего в оценке партизанской войны с перспективы противоповстанческих действий то, что эта тактика - не только для повстанцев. Она может быть и потенциальной альтернативой противоповстанческим действиям.
Вьетнам, Ирак и Афганистан показали, что американские военные не слишком хороши в противоповстанческих операциях. Можно утверждать, что США стоит улучшить свои способности в ведении противоповстанческих действий, однако мало что указывает на то, что такое возможно. Однако существует другой вариант ведения войны при помощи наземных отрядов, и именно в этом виде вооруженные силы США сильны. В этом альтернативном варианте не предусматривается стремление к тому, чтобы склонить на свою сторону население – он нацелен на достижение очень конкретных военных целей: от разрушения объектов до запугивания, вовлечения в военные действия и возможного уничтожения вражеских сил, включая повстанцев.
Силы специального назначения крайне полезны для достижения подобных целей, но мы также должны принимать во внимание другие виды сил. Корпус морской пехоты США – хороший тому пример. Вместо того, чтобы оккупировать территорию, и точно вместо того, чтобы пытаться изменить общественное мнение, данные силы выполняют обычные миссии относительно маленькими группами. Их цель – применить военную силу в рамках очень конкретного задания, избегая контакта с населением и нанося удар по силам и объектам оппозиции. Лучшим примером этого могут стать контртеррористические операции или штурм конкретных объектов.
Подобные операции экономически выгодны и не требуют оккупации. Что важнее, подобные операции разработаны таким образом, чтобы не повлечь за собой политических последствий, проклятия продолжительных противоповстанческих операций. Альтернатива противоповстанческим действиям заключается в избегании оккупационных военных действий и в тщательном определении более ограниченных миссий.
Для того, чтобы проиллюстрировать данные операции, возьмем в качестве примера то, что мы считаем одной из важнейших появлющихся угроз: возможность приобретения негосударственными участниками международной системы противокорабельных ракет наземного базирования. Глобализм приводит к росту морской торговли. Мы уже наблюдали за распространением разных видов оружия среди негосударственных участников. Легко представить, что следующим видом распространяемого оружия станут передвижные противокорабельные ракеты наземного базирования. Партизанская или повстанческая группа, вооруженная подобными системами, может воспользоваться растительностью в качестве покрова для передвижений и нанести удары по военным кораблям. На самом деле, мы уже наблюдали несколько инцидентов, когда группы использовали подобную тактику. «Хезболла» действовала именно так во время действий против Израиля в 2006 году. Пираты у берегов Африки являются негосударственной угрозой морским грузоперевозкам, хотя они еще не пользовались подобным оружием.Мы видим такую возможность и в случае использования лодок с террористами-смертниками, отплывающих от берегов Йемена.
В мире полно тесных морских проливов – в подобном «бутылочном горле» движение судов ограничено, и они находятся в диапазоне досягаемости дл противокорабельных систем, расположенных на берегу. Некоторые сужения, например, Ормузский, Малаккский и Гибралтарский проливы, являются природными явлениями, в то время как Суэцкий и Панамский каналы построены человеком и крайне уязвимы в случае использования менее сложных видов вооружения, чем противокорабельные ракеты. Данные морские проливы, а также другие важные прибрежные зоны, демонстрируют уязвимость всей мировой экономики к государственным и негосударственным участникам международной системы. Их захват станет логичным переходом к следующему после пиратства уровню.
Предоставление морского сопровождения для защиты коммерческих кораблей проблему не решит. Силы сопровождения, вероятно, даже не смогут напасть на находящихся на суше агрессоров, чье местонахождение может быть неизвестно. Нанесение воздушных ударов возможно, но мы на примере таких мест, как Косово, поняли, что маскировка является эффективным средством борьбы с авианалетами, несмотря на ее недостатки.
В таких условиях понадобятся варьируемые в размере самостоятельные отряды. Американские морские пехотинцы, располагающие достаточным количеством сил для того, чтобы противостоять противникам на относительно большой территории, прекрасно подходят для подобного рода операций.
Команды специального назначения могут пригодиться для уничтожения обозначенных и не перевигающихся физических объектов, но морской десант в отрядах, варьируемых по количеству людей, сможет обеспечить поиск, определение и уничтожение атакующих, которые находятся в постоянном движении или производят перегруппировку. В связи с тем, что это будут и наземные, и морские операции, крайне важна координация усилий военно-морских и наземных сил. Эти миссии - явно для морпехов, причем, возможно, они окажутся очень срочными заданиями.
Пример с ракетами - одна из множества возможных миссий против негосударственных участников, которые можно придумать для небольших отрядов при сценарии смешанных военных действий. Такая миссия поможет избежать ошибок противоповстанческих операций. Более того, это даст силам на месте возможность различать цели, маскировку и невинных жертв, при этом все же позволив использование беспилотников и других средств.
Вопрос заключается не в выборе между между «равноправным» военным конфликтом и противоповстанческими действиями. Хоть и становясь все более редкими, равноправные конфликты продолжают быть угрозой существованию любой страны. Настоящая задача заключается в обеспечении миссии соразмерными ресурсами, при этом без оккупации страны или - что хуже – ее трансформации.
Масштаб и миссия
Тип правительства, которое руководит Афганистаном, не влияет на национальные интересы США. В национальных интересах США – отсутствие запланированных, исполненных или организованных в Афганистане террористических атак. Для того, чтобы достичь этой цели, не нужна оккупация или трансформация социальной структуры. Необходимые действия будут варьироваться в каждом случае, но главным является сдерживание уровня вовлеченности США в каждом конфликте на самом минимально возможном. На это есть три причины. Во-первых, подобная стратегия сдерживания приводит к определению такой цели миссии, которой действительно можно достичь. Это предполагает трезвое отношение к заданию. Более того, при минимизации уровня вовлеченности возможно избежать сценария, при котором целесообразный вывод войск считается политически невозможным. И последнее: это позволяет избежать последствий попыток изменить всю страну.
Военное вмешательство должно быть редким событием: когда оно случается, оно должно быть соразмерно цели. В сценарии морских проливов, упомянутом выше, цель заключается не в том, чтобы победить повстанцев, ведь повстанческое движение не может быть уничтожено без оккупации и без трансформации оккупированного общества. Цель в том, чтобы предотвратить использование ракетных установок наземного базирования против кораблей. Миссию по уничтожению этих установок легко оправдать с политической точки зрения, так как с ее помощью можно избежать оккупационной войны. Существуют эффективные средства противодействия повстанцам без использования противоповстанческих операций.
Данные операции требуют небольшого отряда, который можно различными способами перебросить в установленную зону. Они должны иметь возможность использовать силы различного уровня – от отрядного до более высокого уровней, если возникнет такая необходимость. Отправленные на миссию силы должны иметь возможность возвращаться, не покидая при этом зону театра боевых действий. В таком случае им не нужно без необходимости располагаться в непосредственной зоне конфликта, нести потери в бою, а также сражаться за второстепенные цели и - что в этом случае неизбежно – против мирного населения. Другими словами, миссия не должна приводить к политическим последствиям, которых можно избежать.
Главное - признать провал противопостанческих действий, понять, что война ведется на разных уровнях, и что любой военный отряд должен быть спообным адаптироваться к миссии, в идеале функционируя без крупных наземных объектов и без перехода в оккупацию.
Нынешние дебаты о противоповстанческих действиях позволяют хорошенько задуматься не только о «масштабировании» военных сил, но также и идее о том, что миссия должна подразумевать оккупацию территории только в самых крайних случаях. Оккупация ведет к сопротивлению, сопротивление - к ответным атакам, а они, в свою очередь, ведут к противоповстанческим действиям. Быстрая высадка сил, обычно с моря, может привести к рациональному стратегическому и оперативному планированию, а также к стратегиям по прекращению войны. Войну легче закончить, когда для этого требуется лишь отчаливание кораблей.
Не все войны можно вести таким способом. Но в случаях, когда подобная стратегия не подходит, нужно очень тщательно обдумать ситуацию. Как показывает прошлое, оптимизма история подобных войн не внушает.
Для того, чтобы уловить суть дебатов, нужно понять, что противоповстанческие действия не являются видом войны - это стратегия, используемая непропорционально мощной обычной военной силой для ведения асимметричной войны. Как понятно из названия, операция является ответом на повстанческие действия - тип асимметричного конфликта, в котором небольшие группы, связанные с оккупированным обществом, участвуют с целью победить превосходящие по мощности обычные вооруженные силы. Обычно повстанцы очень целеустремленные – иначе они быстро проигрывают – и зачастую их разведка работает лучше, чем службы разведки иностранных оккупантов. Небольшие группы повстанцев с их хорошей разведкой могут избегать столкновений с более мощными обычными вооруженными силами и способны наносить удары по ним по своему усмотрению. Обычно нет надежд на то, что повстанцы победят силы оккупантов путем использования прямой военной силы. Однако основное предположение подобной стратегии заключается в том, что у оккупирующей силы меньше интереса в исходе войны, чем у повстанцев, поэтому со временем неспособность победить повстанцев заставит оккупантов уйти.
Согласно противоповстанческой теории, сила повстанческого движения кроется в отношениях между повстанцами и остальным населением. Связи предоставляют основу для логистики и разведывательного аппарата. Они также предоставляют убежище, так как позволяют повстанцам сливаться с местным населением и исчезать в случае давления со стороны оккупантов. Согласно противоповстанческой теории, разрушение этих отношений является обязательным. Для этого требуется предоставить населению экономические стимулы, заключая сделки с его лидерами и защищая население от повстанцев, которые могут начать карательные операции в результате сотрудничества населения с оккупационными войсками.
Слабость противоповстанческой теории заключается в предположении, что население отвернется от повстанцев по экономическим мотивам, или что силы, ведущие противоповстанческие операции, смогут защитить население от повстанцев. Некоторые ценности, например, религия и национализм, являются крайне важными в некоторых обществах, а способность оккупирующей силы изменить эти ценности минимальна. Не имеет значения, насколько полезной, искренней и дружелюбной является оккупирующая сила. Более того, защищать население от повстанцев тяжело. Зачастую повстанцами являются мужья, братья и дети мирных жителей. Население может стремиться к экономической выгоде, которая предлагается оккупирующей силой, но это не означает, что граждане будут предавать или подставлять своих друзей и родственников. В конце концов, обманчиво предположение, что толпа иностранцев может сделать что-то большее, чем запугать население. Степень этого запугивания также сомнительна.
Альтернатива противоповстанческим действиям?
Конечно же, существует другая плоскость ассиметричной войны, которая включает в себя партизанскую войну и специальные операции. В рамках такой войны хорошо подготовленные силы легкой пехоты высаживаются с конкретной миссией и не зависят от местного населения. Вместо этого такие силы избегают контактов с населением, существуя и работая, используя свои собственные припасы или припасы, полученные при минимальном контакте с местным населением. Примечательно, что любая сторона может использовать подобную тактику. Важнее всего в оценке партизанской войны с перспективы противоповстанческих действий то, что эта тактика - не только для повстанцев. Она может быть и потенциальной альтернативой противоповстанческим действиям.
Вьетнам, Ирак и Афганистан показали, что американские военные не слишком хороши в противоповстанческих операциях. Можно утверждать, что США стоит улучшить свои способности в ведении противоповстанческих действий, однако мало что указывает на то, что такое возможно. Однако существует другой вариант ведения войны при помощи наземных отрядов, и именно в этом виде вооруженные силы США сильны. В этом альтернативном варианте не предусматривается стремление к тому, чтобы склонить на свою сторону население – он нацелен на достижение очень конкретных военных целей: от разрушения объектов до запугивания, вовлечения в военные действия и возможного уничтожения вражеских сил, включая повстанцев.
Силы специального назначения крайне полезны для достижения подобных целей, но мы также должны принимать во внимание другие виды сил. Корпус морской пехоты США – хороший тому пример. Вместо того, чтобы оккупировать территорию, и точно вместо того, чтобы пытаться изменить общественное мнение, данные силы выполняют обычные миссии относительно маленькими группами. Их цель – применить военную силу в рамках очень конкретного задания, избегая контакта с населением и нанося удар по силам и объектам оппозиции. Лучшим примером этого могут стать контртеррористические операции или штурм конкретных объектов.
Подобные операции экономически выгодны и не требуют оккупации. Что важнее, подобные операции разработаны таким образом, чтобы не повлечь за собой политических последствий, проклятия продолжительных противоповстанческих операций. Альтернатива противоповстанческим действиям заключается в избегании оккупационных военных действий и в тщательном определении более ограниченных миссий.
Для того, чтобы проиллюстрировать данные операции, возьмем в качестве примера то, что мы считаем одной из важнейших появлющихся угроз: возможность приобретения негосударственными участниками международной системы противокорабельных ракет наземного базирования. Глобализм приводит к росту морской торговли. Мы уже наблюдали за распространением разных видов оружия среди негосударственных участников. Легко представить, что следующим видом распространяемого оружия станут передвижные противокорабельные ракеты наземного базирования. Партизанская или повстанческая группа, вооруженная подобными системами, может воспользоваться растительностью в качестве покрова для передвижений и нанести удары по военным кораблям. На самом деле, мы уже наблюдали несколько инцидентов, когда группы использовали подобную тактику. «Хезболла» действовала именно так во время действий против Израиля в 2006 году. Пираты у берегов Африки являются негосударственной угрозой морским грузоперевозкам, хотя они еще не пользовались подобным оружием.Мы видим такую возможность и в случае использования лодок с террористами-смертниками, отплывающих от берегов Йемена.
В мире полно тесных морских проливов – в подобном «бутылочном горле» движение судов ограничено, и они находятся в диапазоне досягаемости дл противокорабельных систем, расположенных на берегу. Некоторые сужения, например, Ормузский, Малаккский и Гибралтарский проливы, являются природными явлениями, в то время как Суэцкий и Панамский каналы построены человеком и крайне уязвимы в случае использования менее сложных видов вооружения, чем противокорабельные ракеты. Данные морские проливы, а также другие важные прибрежные зоны, демонстрируют уязвимость всей мировой экономики к государственным и негосударственным участникам международной системы. Их захват станет логичным переходом к следующему после пиратства уровню.
Предоставление морского сопровождения для защиты коммерческих кораблей проблему не решит. Силы сопровождения, вероятно, даже не смогут напасть на находящихся на суше агрессоров, чье местонахождение может быть неизвестно. Нанесение воздушных ударов возможно, но мы на примере таких мест, как Косово, поняли, что маскировка является эффективным средством борьбы с авианалетами, несмотря на ее недостатки.
В таких условиях понадобятся варьируемые в размере самостоятельные отряды. Американские морские пехотинцы, располагающие достаточным количеством сил для того, чтобы противостоять противникам на относительно большой территории, прекрасно подходят для подобного рода операций.
Команды специального назначения могут пригодиться для уничтожения обозначенных и не перевигающихся физических объектов, но морской десант в отрядах, варьируемых по количеству людей, сможет обеспечить поиск, определение и уничтожение атакующих, которые находятся в постоянном движении или производят перегруппировку. В связи с тем, что это будут и наземные, и морские операции, крайне важна координация усилий военно-морских и наземных сил. Эти миссии - явно для морпехов, причем, возможно, они окажутся очень срочными заданиями.
Пример с ракетами - одна из множества возможных миссий против негосударственных участников, которые можно придумать для небольших отрядов при сценарии смешанных военных действий. Такая миссия поможет избежать ошибок противоповстанческих операций. Более того, это даст силам на месте возможность различать цели, маскировку и невинных жертв, при этом все же позволив использование беспилотников и других средств.
Вопрос заключается не в выборе между между «равноправным» военным конфликтом и противоповстанческими действиями. Хоть и становясь все более редкими, равноправные конфликты продолжают быть угрозой существованию любой страны. Настоящая задача заключается в обеспечении миссии соразмерными ресурсами, при этом без оккупации страны или - что хуже – ее трансформации.
Масштаб и миссия
Тип правительства, которое руководит Афганистаном, не влияет на национальные интересы США. В национальных интересах США – отсутствие запланированных, исполненных или организованных в Афганистане террористических атак. Для того, чтобы достичь этой цели, не нужна оккупация или трансформация социальной структуры. Необходимые действия будут варьироваться в каждом случае, но главным является сдерживание уровня вовлеченности США в каждом конфликте на самом минимально возможном. На это есть три причины. Во-первых, подобная стратегия сдерживания приводит к определению такой цели миссии, которой действительно можно достичь. Это предполагает трезвое отношение к заданию. Более того, при минимизации уровня вовлеченности возможно избежать сценария, при котором целесообразный вывод войск считается политически невозможным. И последнее: это позволяет избежать последствий попыток изменить всю страну.
Военное вмешательство должно быть редким событием: когда оно случается, оно должно быть соразмерно цели. В сценарии морских проливов, упомянутом выше, цель заключается не в том, чтобы победить повстанцев, ведь повстанческое движение не может быть уничтожено без оккупации и без трансформации оккупированного общества. Цель в том, чтобы предотвратить использование ракетных установок наземного базирования против кораблей. Миссию по уничтожению этих установок легко оправдать с политической точки зрения, так как с ее помощью можно избежать оккупационной войны. Существуют эффективные средства противодействия повстанцам без использования противоповстанческих операций.
Данные операции требуют небольшого отряда, который можно различными способами перебросить в установленную зону. Они должны иметь возможность использовать силы различного уровня – от отрядного до более высокого уровней, если возникнет такая необходимость. Отправленные на миссию силы должны иметь возможность возвращаться, не покидая при этом зону театра боевых действий. В таком случае им не нужно без необходимости располагаться в непосредственной зоне конфликта, нести потери в бою, а также сражаться за второстепенные цели и - что в этом случае неизбежно – против мирного населения. Другими словами, миссия не должна приводить к политическим последствиям, которых можно избежать.
Главное - признать провал противопостанческих действий, понять, что война ведется на разных уровнях, и что любой военный отряд должен быть спообным адаптироваться к миссии, в идеале функционируя без крупных наземных объектов и без перехода в оккупацию.
Нынешние дебаты о противоповстанческих действиях позволяют хорошенько задуматься не только о «масштабировании» военных сил, но также и идее о том, что миссия должна подразумевать оккупацию территории только в самых крайних случаях. Оккупация ведет к сопротивлению, сопротивление - к ответным атакам, а они, в свою очередь, ведут к противоповстанческим действиям. Быстрая высадка сил, обычно с моря, может привести к рациональному стратегическому и оперативному планированию, а также к стратегиям по прекращению войны. Войну легче закончить, когда для этого требуется лишь отчаливание кораблей.
Не все войны можно вести таким способом. Но в случаях, когда подобная стратегия не подходит, нужно очень тщательно обдумать ситуацию. Как показывает прошлое, оптимизма история подобных войн не внушает.
Оригинал публикации: The End of Counterinsurgency and the Scalable Force
Gur Khan: очень занятная статья над которой стоит крепко подумать, ибо, как говаривал Винни Пух: "этот жжжж - не спроста!" Дело в том, что российские военные, традиционно являются самой консервативной частью общества, отличаясь невиданной косностью мышления. Доказывать это примерами нет необходимости, ибо всем так же хорошо известен тезис о том, что, Россия всегда готовится к "прошедшей" войне и по этой причине к войне реальной, как правило бывает не готовой. Вот и сейчас в ходе военной реформы мы готовимся исключительно к ведению войн, т.н. "малой интенсивности", контртеррористическим и антиповстанческим операциям, в лучшем случае военная доктрина РФ предусматривает одновременное ведение боевых действий в ходе "среднего регионального" и "малого" конфликта. Однако, судя по вышеопубликованной статье, такие конфликты выходят из моды - США со своими союзниками, решив вопросы оккупации Ирака и нахлебавшись Афганистана, ищут новые способы и формы ведения боевых действий. Нам есть чего защищать и оберегать. По этой причине мы должны отбросить всякие иллюзии относительно локализации конфликтов и нужно быть готовым к любой в т.ч. крупномасштабной агрессии. Более того, стоит начинать искать противоядие от такой напасти, как использование одной из сторон, остающейся в тени, разного рода повстанческих оппозиционных движений - то что нам недавно было продемонстрировано в Ливии и наблюдается в Сирии - ведение войны против суверенного государства "чужими руками". Такой сценарий слабо вписывается в устоявшиеся каноны партизанской войны, по причине того что агрессию проводит условно "слабая" сторона.
