Рогозин: Россия прекратит модернизировать старое вооружение

Баланс сил на Ближнем Востоке и на Дальнем, где страны-соседи все вооружаются, очень хрупок. А вокруг все только маневрируют державы издалека. Надеяться на то, что все решат дипломаты? Хорошо бы. Но, к сожалению, надо быть готовым и к взрывам ежечасно.
Владимир Путин в Сочи провел несколько совещаний, посвященных госпрограмме вооружений. Речь шла о новой программе вооружений до 2025 года. О чем говорили конкретно? Газеты были полны предположений, а у "Вестей в субботу" - информация от вице-премьера Дмитрия Рогозина.
- Дмитрий Олегович, когда вы наблюдаете за совещаниями, где по одну сторону стола генералы в форме, по другую — генералы ВПК, вы на чьей стороне?
- На самом деле там не бывает сторон — у нас единый комплекс.
Я считаю, что военно-промышленный комплекс России — это и армия, и флот. Нельзя здесь разрывать заказчика и исполнителя. Мы живем одним духом, мечтаем об одном и том же, чтобы люди у нас работали, женились, рожали детей, не думали никогда о страхах войны. Поэтому здесь я бы не разделял нас по разные стороны баррикад — это невозможно. Президент демонстрирует очень детальный подход к каждому вопросу. Ведь это не только разработать оружие и принять его на вооружение, но это еще и деньги. Военная экономика и военная техника должны идти шаг в шаг. Особенность этих сочинских мероприятий, которые прошли под председательством президента, — в том, что в первый день мы рассматривали, как обычно, итоги исполнения текущего государственного оборонного заказа за 2016 год. Известно, что он дал нам рекордно высокие показатели исполнения.
- Стоит только парад вспомнить на День Победы, где мы увидели столько нового.
- За парадом есть другая картинка.
- Ежегодная жизнь Вооруженных сил.
- Естественно. И жизнь оборонно-промышленного комплекса. Это 1350 предприятий, которые должны работать как часы, должны быть перевооружены точно так же, как армия и флот, современными станками, современными технологиями, новыми кадрами и так далее. Это огромная, гигантская работа, которую другие государства десятилетиями проводят. Мы проводим ее в течение пяти лет. Поэтому новая программа вооружений — это не размазывание старого, это просто новая программа вооружения.
- То есть вы в первый день смотрели, как выполняются текущие планы?
- А последующие мероприятия — это были уже новые системы вооружения, новые конструкторские работы. То, что раньше было доброе, хорошее, правильное в советское время, полностью воссоздано.
- Что будет, а от чего можно отказаться?
- Мы постепенно отказываемся от модернизаций старых образцов вооружения, хотя, надо сказать, модернизация — это такое же нормальное явление, как и создание новых образцов. Но этих модернизаций не должно быть бесконечное множество. Скажем, три-четыре модернизации, не более. Иначе это останавливает создание уже новых систем вооружения. Поэтому новая программа вооружения – это, по сути, инновационная программа, которая включает в себя совершенно новые подходы. Прежде всего, это создание интеллектуального оружия, автоматической системой управления связи и разведки. Появится у нас современная связь в войсках – это то, что всегда было слабым местом. У нас появляются робототехнические системы, мы практически полностью завершаем разработку новых беспилотных машин, причем наземных и воздушных. И, конечно, идет мощное обновление космической группировки. Высококачественная навигация, разведка и многое другое.
- Есть классическое выражение: в России только два союзника — армия и флот. Но все-таки армия или флот? Было ощущение в последние годы, что шли новые корабли Военно-морскому флоту, стратегические ядерные силы обновлялись, десантники много чего получили, а пехота как-то оказывалась в стороне. Была корректировка на этот счет?
- Нет, у нас не будет какого-то дисбаланса, что что-то в пользу флота, в пользу Воздушно-космических сил или в пользу новых интеллектуальных систем. Это акцент новой программы вооружения. Флот у нас получит новые корабли. Мы делаем сегодня ставку на «мускулистые» корабли — фрегаты, корветы ближней, дальней морской зоны, то есть что не является большой яркой целью для противника, а то, что юркое, маневренное, но способно ответить точно так же, как большой корабль.
- Главком ВМФ Королёв, который, как любой моряк, мечтает о новых авианосцах, отметил, что сейчас новые авианосцы все-таки вынесены за скобки точно так же, как решено не заниматься созданием нового стратегического бомбардировщика, а в том направлении все-таки продолжить и идти по пути модернизации. Позволю себе перевести эту реалию с одного языка на другой. Глядя на такую номенклатуру, получается, что Россия отказывается от наступательных видов вооружения, а нас без конца в агрессии подозревают. Так к чему готовится Россия?
- Среди оборонщиков и генеральных конструкторов на самом деле витает дух отказа от чисто такой оборонительной тактики, ведь самая лучшая оборона — наступление, поэтому, конечно, мы — страна, безусловно, абсолютно мирная. И для нас самое главное — сохранить безопасность наших границ и наших союзников. Но просто обороняться, защищаться — нет, конечно. У нас есть система вооружения, которая способна ответить любому неприятелю. Другое дело, что они должны сработать мгновенно. Если говорить, допустим, про те же авианосцы, то технически и технологически сегодня российская оборонная промышленность способна создать корабль такого водоизмещения. Но это вопрос к военным, нужен ли им такой корабль. Все-таки надо не забывать, что мы в отличие от Соединенных Штатов мы не великая океанская держава, мы — великая континентальная держава, и у нас несколько другие приоритеты. Что касается стратегического бомбардировщика, то на Казанском авиационном заводе мы закончили уникальную работу, восстановили, но уже на новой технологической основе, электронно-лучевую сварку, то есть то, что необходимо для создания центроплана из титана, то, на чем всегда была основана технология Ту-160, великого нашего стратегического бомбардировщика. И мы будем воссоздавать эту машину, безусловно, уже на новой технической основе, с новой электроникой, с новым вооружением, но это вовсе не означает, что мы отказались от планов создания перспективного авиационного комплекса дальней авиации. По нему работы начинаются, как и по перспективному авиационному комплексу военно-транспортной авиации, по среднему военно-транспортному самолету. Решения было принято недавно в Сочи. Мы будем его делать, и он у нас появится на рубеже 2023-2024 годов. В конце этого года мы планируем поднять в воздух малый легкий транспортный самолет. Для нашей армии, которая компактна, важно иметь возможность быть моментально переброшенной на любой театр военных действий, где возникает какая-то угроза. Поэтому будем отражать любые агрессии потенциальных противников не большим числом, а большим умением и мобильностью наших Вооруженных сил.

Источник