В десять часов утра я взобрался
на смотровую площадку Алабинского полигона. Там уже толпились человек
тридцать военных, оснащенных рациями и нарукавными повязками, например,
такими:
«Помощник по имитации» и
«Заместитель начальника руководства».
С площадки
открывался незаурядный вид. На переднем плане выстроились в шеренгу
четыре танка: красный, синий, желтый и зеленый. На заднем — раскинулась
равнина с рукотворными буграми и рытвинами. Дул теплый ветерок, но лица
военных были мрачны. Равнину окутывал туман, в котором не было видно
ни мишеней, ни проезжей части — двух важных компонентов биатлона.
Отсутствовал и главный компонент — первый замминистра обороны Аркадий Бахин, которого, судя по военным патрулям на шоссе, ждали с нетерпением.
Пока
судьи решали, как быть, я беседовал с членом оргкомитета соревнований —
полковником запаса, который почему-то просил не публиковать его
фамилию.
— Зачем придумали танковый биатлон? —
втолковывал мне полковник. — Чтобы в войсках проявился дух
соперничества. Чтобы уйти от повседневной армейской рутины. Раньше ведь
как тренировка проходила? Подъехал, стрельнул и назад. А тут
и препятствия, и огневая подготовка, и вообще — они же между собой
сражаются!
Эпидемия танкового биатлона охватила армию в июле:
в каждом округе выбрали три лучших танковых взвода, которые приедут
на финал в Алабино. Сначала судьи выберут лучший танковый экипаж России.
А 17 августа пройдет заключительный этап соревнований — международный.
Сражаться будут Россия, Армения, Белоруссия и Казахстан.
Сегодняшние тестовые заезды имитировали именно международный этап: экипажи
«четырех
стран» должны были пройти небольшой круг с полосой препятствий
и стрелять по мишеням. Заезды делаются для того, объяснил полковник,
чтобы проверить в действии танки Т-72Б, на которых будут биться
приезжие.
А замминистра все не ехал. Я отправился в командный
пункт, где в суровом молчании сидели руководители соревнований:
генерал-лейтенанты Юрий Петров и Иван Бувальцев. На столе я обнаружил сценарий с таким пассажем:
«Диктор:
Гаубица медленно, но уверенно поднимает ствол орудия на максимальный
угол возвышения! Что-то сейчас будет! Берегите свои уши! Вот это залп!
Карамба!»
Тут прозвучала команда
«По местам» —
видимо, замминистра передал, что не приедет. Тестовые заезды начались
с развлекательных номеров: диктор прокричал в микрофон приветствие,
заиграла томительная музыка, и на бетонный плацдарм в центре полигона
выбежала группа юношей и девушек.
«Танцоры», —
пояснили мне. Следом появились четыре пятнистых танка, которые
образовали фигуру вроде цветка и принялись кружиться и жеманно
покачивать орудиями. Танцоры, как по команде, вытащили мобильные телефоны и принялись фотографировать балет.
— Я не понял?! Чего артисты не танцуют? Они чего, танки снимать приехали?! — вдруг выкрикнул генерал-лейтенант Петров.
— Они там музыки ни хрена не слышат, — объяснили из угла.
Стали
регулировать музыку, что оказалось затруднительно. Диктор вопил
в микрофон, что не слышит сам себя. Танцоры, до которых доносились
отдельные фрагменты
«Танца
с саблями», пытались плясать, но было ясно, что рев моторов перекрывает
прочие звуки. Впрочем, через пять минут о музыке забыли: на полигон
выкатилась гаубица и в точности по сценарию медленно, но уверенно
подняла ствол орудия. Грянул залп, да такой, что диктор забыл крикнуть
«Карамба», а одна из танцовщиц
(я видел это в бинокль) рухнула на бетон рядом с гаубицей, обхватив голову руками.
Наконец
настало время биатлона. Я вернулся на смотровую площадку, где судьи уже
сидели за столами, а за их спинами выстроились наблюдатели — каждый
со стереотрубой.
—
«Броня», на старт! — разнеслось по рациям. Разноцветные танки ожили, взревели и окутались клубами дыма.
— Пошли! — дико выкрикнул комментатор.
Без труда пройдя испытание
«змейкой»,
танки выстроились на огневом рубеже и стали заряжать орудия
противотанковыми ракетами. Первой мишенью был макет танка в натуральную
величину. Он стоял за два с половиной километра от нашей площадки,
и, на мой взгляд, разглядеть его было нереально. Видимо, со мной был
солидарен и экипаж красного танка: из трех выстрелов он не попал ни разу
и был отправлен на
«штрафной круг».
В это
время другие танки уже преодолевали препятствия: брод, колейный мост,
эскарп. Все шло хорошо, пока не приступили к поражению второй мишени —
макета вертолета. По нему стреляли из зенитного пулемета с расстояния
в 1600 метров.
— Почему синий танк на чужое место встал? — вдруг
заматерился в рацию замначальника штаба соревнований. — Он же чужой
боеприпас израсходовал! А что по результатам? — обернулся
он к наблюдателям.
Те, оторвавшись от стереотруб, принялись
наперебой докладывать и поспорили. Одни говорили, что у зеленого есть
попадание, другие — что нет. Это окончательно вывело замначальника
из себя.
— Щас я хлебало всем разломаю! — заорал он, перекрывая голос диктора из динамиков, который кричал:
«Бис, браво виртуозам!» — Результаты мне быстро!
— Есть попадание! — хором крикнули наблюдатели.
На третьем
круге зеленый и синий танк ухитрились пройти часть пути бок о бок,
причем один чуть не подрезал другого. У комментатора это вызвало
восторг, но лица судей не предвещали ничего хорошего. В довершение всего
синий танк вдруг остановился.
— Вроде отказал автомат заряжателя, — сказал кто-то на площадке, прислушиваясь к рации.
Неисправность,
впрочем, устранили. Танки отстрелялись по третьей мишени в виде
избушки, прошли остаток круга и выстроились перед командным пунктом.
Лидером тестового заезда стал желтый танк, который прошел весь этап
за 5 минут 28 секунд.
— Молодцы ребята! — ликовал диктор.
Один
за другим танкисты вылезли из люков и, пробежав через плац, выстроились
у входа на командный пункт. Со смотровой площадки были видны их головы
в круглых шлемах, которые колыхались, как подсолнухи. Перед подсолнухами
стояли начальник штаба соревнований и его заместитель. Наступила
гнетущая тишина. Из командного пункта вышел генерал-лейтенант Петров.
Он заговорил так тихо, что я не расслышал ни слова. Потом он повернулся
и ушел обратно в КП.
— Поняли? — устало спросил замначальника штаба соревнований. Головы застыли по стойке
«смирно».
Когда
я спустился с вышки, на склоне кургана вдруг показались силуэты
танкистов. После нелегкого испытания они возвращались в часть и, судя
по обрывкам фраз, которые доносил до меня ветер, производили собственный
разбор заездов.
— Ты дорогу подрезал стопудово, — тоскливо говорил один. — Ну какого хрена ты вылез?
— Я вылез? Да я по своему участку шел!
—
Короче. Просьба в следующий раз так не тормозить, — подвел итог
третий. — Иначе придется ремонтировать два танка. Я понимаю,
на соревнованиях, но сейчас-то зачем?
Переругиваясь, они скрылись
из вида. Плац совершенно опустел, только одиноко стояла армейская
палатка с откинутым пологом. Внутри было темно, а снаружи трепетала
на ветру растяжка:
«Добро пожаловать в Вооруженные силы РФ!»